В моем городе проходит день города.
Я могу сидеть в своем кресле, прямо здесь и ощущать вибрации восторженных голосов празднующих, доносящиеся из парка расположившегося по соседству с моим домом.
И чему они только радуются? Чего такого восхитительного в этих праздниках? Как будто если ты откажешься праздновать сегодня, ты, например, получишь немного более счастливую жизнь завтра
Ведь нет же, не получишь ничего. Примерно так же они радуются, когда проходит день победы, поют эти песни. Поют, честно говоря, в основном одну песню и эта песня почему-то про землю, что в иллюминаторе видна. Про дяденьку зрелого, грустящего по матери. Маменькин сынок, до тридцати лет, видимо, кормили грудью его. Сейчас вот, на день города, тоже зазвучала эта песня. Просто очаровательное совпадение.
Необходимо открывать окно, потому что я люблю приток свежего воздуха, если окно закрыть, притока не будет, и не будет притока дебильных песен в мою комнату. Приходится выбирать, что лучше: блевать от отвращения на свежем воздухе, или задыхаться в непроветриваемом помещении, зато в полной тишине. Много в жизни подобных дилемм.
Кто-то ведь встал с утра и пошел туда нарочно, стоит возле сцены, притопывает ногой, улыбается. Супер восторг, супер развлечение. Наверное дают сахарную вату. Щербатые улыбки местных дедушек и бабушек. Смотрящие на эти улыбки, не старые еще, но уже готовые к старости тетеньки и дяденьки. Случайные дети, которым сегодня не надо в школу, проходят мимо и пытаются так же, как и я, понять, почему устраиваются песни и почему это хорошо. Или не пытаются? Может быть со мной что-то не так, и подобные пенсионерские групповые увеселения только мне всегда казались проявлением массового сумасшествия. Может только мне. Может все нормально. И салют будет не зря. И глотки надорвутся не зря. И радость не зря, хоть и притворная. И смерть, как древний медведь, о котором не слова, медведь по имени бер. Смерть, по имени праздник.